Помощник дочитал, закрыл тетрадь, и тогда офицер, который, судя по его виду, ничего толком не уразумел, обратился к Эгеру:
– Выходит, ты и правда умеешь делать золото?
При этих словах офицера к алхимику сразу возвратилась уверенность. Теперь было понятно, какие надежды питает тот, кто послал к нему этих людей, и уже с некоторой долей пренебрежения Эгер взялся пояснять:
– Аристотель учит, что есть четыре элемента мира: земля, вода, воздух и огонь. Есть также четыре основные стихии: тепло, холод, влажность и сухость. Объединяясь тем или другим способом между собой, они образуют самые разные вещества…
– Ты мне голову не морочь! – перебил алхимика офицер. – Говори, по этому чудаковатому описанию можно получить золото?
Эгер точно знал, что по такому рецепту можно получать и превращать уксуснокислый свинец и действительно с его помощью добывать немного золота из раствора соли, которое, кстати, не образуется из чего-то, а просто там есть, и потому уверенно заявил:
– Так, ваша милость. Только должен предупредить, его будет очень и очень немного.
Это было именно то, что надо, и потому офицер решительно приказав:
– Собирайся, пойдёшь с нами! – стремительно встал со стула…
* * *
В середине дня кривыми узенькими улочками маленького немецкого городка шла длинная процессия. Впереди, опустив голову, с руками, связанными за спиною, облачённый в жёлтый балахон, с жёлтым колпаком на голове, брёл неудачник-алхимик, бывший студиозус Эгер, в прошлом житель Златой Гебер, и он же местный негоциант Вейс.
Сразу за ним, выпятив вперёд солидный живот, шагал краснолицый офицер в сопровождении маршировавших по мостовой солдат. Дальше, немного поотстав от охраны, толпой валили горожане, которые в ожидании предстоящего зрелища сбегались со всех сторон.
Хмурая процессия дошла до центра города и остановилась возле ратуши. Тут, посередине небольшой площади, на фоне серых, малость закопчённых зданий, ярко сверкал свежевыкрашенный огненно-жёлтый столб виселицы. Возле него была поставлена на попа бочка, а рядом с нею прохаживался палач в красном одеянии, пряча лицо под чёрным колпаком с прорезями для глаз и раскинутыми по плечам широкими отворотами.
Солдаты в своих мисюрках[20] и шапелях, похожих на железные тазы, выстроились вокруг виселицы, а офицер, заставив алхимика стоять, вытянул из-за отворота мундира бумагу и, глухо откашлявшись, начал громко, так чтоб, было слышно по всей площади, читать:
– «Мы сообщаем, что это известный шарлатан Гебер, который, спрятавшись за чужое имя, поселился в нашем славном городе, чтобы и дальше обманывать добропорядочных бюргеров. К тому же этот нахальный пройдоха, введя в обман нашего правителя, утверждал, будто бы он знает секрет добычи золота из любого вещества, и таким способом старался, по своему обыкновению, обмануть и других уважаемых людей. За эти действия, после тщательного расследования, решением суда мошенник и шарлатан Гебер присуждается к казни через повешение!»
Слыша это, Эгер ошеломлённо крутил головой, поскольку кроме имени в обвинении не было и крошки правды. Тем временем офицер закончил чтение, свернул и спрятал свиток, а затем строгим взглядом обвёл притихшую толпу. Убедившись, что приговор произвёл должное впечатление, офицер вызверился и толкнул Эгера в сторону палача, который сразу же ухватил горе-алхимика за локти и поволок к бочке, стоявшей под виселицей.
Только теперь до Эгера дошёл весь ужас происходящего. Мысли, как горох, заскакали в голове, отчаянно ища какого-нибудь спасения. И именно в этот момент бывший студиозус углядел неприметный возок, запряжённый четвернёй, стоявший немного в стороне от главного входа в ратушу. Не было сомнения, что кто-то из весьма уважаемых горожан приехал посмотреть на жутковатое зрелище, и окрыленный последней надеждой Эгер изо всех сил рванулся к офицеру.
– Ваша честь!.. Умоляю!! Выслушайте!!!
Какой-то момент офицер колебался, но всё же подошёл на шаг и недовольно скривился:
– Ну, говори… Слушаю.
– Там, – Эгер кивнул головой в сторону возка, – кто-то есть. Прошу! Передайте… Я действительно кое-что умею!
Офицер удивлённо посмотрел на приговорённого, который трясся от страха, и неожиданно пошёл-таки к возку. Там он, полуоткрыв дверцу, что-то сказал и, уже трусцой вернувшись назад, потянул за собой Эгера.
– Пошли… Зовут.
Следуя за офицером, Эгер на ватных ногах подошёл к возку и увидел, что там на бархатном сиденье вальяжно развалился в общем-то неприметный человек, который, придирчиво посмотрев на алхимика, кинул:
– Говори… Что ты умеешь?
– Ваша милость, я показать могу… – Эгер судорожно сглотнул слюну. – Только всё у меня дома…
– Показать?.. – человек задумался и вдруг усмехнулся. – Ну ладно, садись. Поедем, покажешь, что у тебя там есть…
Человек подвинулся, и Эгер, ещё не веря в удачу, неловко, боком, поскольку связанные руки мешали, втиснулся в возок. Подождав, пока бедолага-алхимик кое-как умостился, человек коротко приказал офицеру:
– Ждите… – после чего два вооружённых форейтора вспрыгнули на запятки, а кучер тряхнул вожжами и возок, обогнув толпу, собравшуюся на площади, быстро покатил улицей…
Дорогой Эгера удивило то, что его не стали спрашивать, куда ехать. Наоборот, кучер поехал самым коротким путём. И вскоре возок остановился возле дверей Эгерова дома. Выбираясь следом за алхимиком из возка, человек кинул слугам:
– Развяжите!.. – и Эгер, на ходу растирая занемевшие руки, совершенно свободно зашёл в собственное жилище.
Там, не теряя времени, он заглянул в только ему известный тайничок и, вытянув оттуда кожаный мешочек, отдал его человеку:
– Вот, смотрите…
Человек сам развязал шнурок, высыпал на ладонь пяток красиво огранённых, игравших всеми цветами радуги камешков и заинтересованно взялся их рассматривать. Потом подошёл к окну, выбрал камень покрупнее и провёл по нему краем бриллианта, украшавшего его собственный перстень. Увидев глубокую царапину, сразу появившуюся на грани, человек как-то двусмысленно хмыкнул и удивлённо спросил:
– Это что же… стекло?
– Так, ваша милость, простое стекло, – с готовностью подтвердил Эгер.
– Значит, ты научился делать такие сам?.. Интересно. Очень интересно… – Человек задумался, а потом, отойдя от окна и ссыпав украшения назад в мешочек, остановился против алхимика. – И что же ты хочешь?
